Стремление к власти и любовь. Боевой энтузиазм

Стремление к власти оказывает влияние не только на сексуальность человека: еще более тонким и глубоким является его влияние на высшие человеческие чувства, в частности – на чувство любви к представителям другого пола.

Указанное стремление распространяется и на те способы и сферы существования, которые первоначально по существу далеко стоят от проблем власти и лидерства. Под воздействием сверхсильного мотива власти любовь превращается в требование любви, в деспотически-эгоистическую «любовь». Если любовь настоящая, то она озабочена счастьем любимого – это высшая ступень альтруизма. А между тем у личности с сильным стремлением к власти, в первую очередь у авторитарных лиц, любовь превращается в дополнительное средство приобретения власти. Такая любовь становится принудительной и навязчивой.

Часто в наблюдаемом поведении людей эти две формы любви трудно различить. Только более пристальное внимание позволяет видеть во второй разновидности требовательную, назойливую и в то же время боязливую, тревожную заботливость и беспокойство. Это различие очень хорошо показано в трудах психоаналитиков Карен Хорни и Эриха Фромма.

Люди, которые принуждают других любить себя, все время озабочены тем, чтобы везде быть любимыми. Они впечатлительны и даже чувствительны, но по ту сторону этой поверхности живет их скрытая враждебность к людям, которая и мешает им устанавливать истинную любовную связь. В жизни таких людей действует не нормальное правило: «Я хотел бы быть любимым» – а другое: «Я должен быть любимым». Это требование обычно не знает границ, такие люди живут в постоянном страхе возможной потери всего приобретенного, они крайне ревнивы и поэтому никогда не достигают состояния счастливого доверия. Они требуют от своих «любимых» партнеров разрыва всех связей и полного подчинения. Как показала К. Хорни, пути приобретения такой любви очень различны, однако при более глубоком рассмотрении мы здесь видим различные тактические варианты одной и той же стратегии.

• В одном случае подкупают партнера любезностью и как бы говорят: я люблю тебя искренне, поэтому и ты должна любить и дать мне все, что я требую.

• Есть и другой вариант этой стратегии: ты должна любить меня, так как я страдаю и нуждаюсь в помощи.

• Третий вариант: я так много сделал для тебя, что если ты хочешь быть хорошим человеком, должен поступить по отношению ко мне точно также.

Встречаются люди, которые стараются получить и сохранить любовь с помощью угроз следующего характера: если ты меня не полюбишь, то я лишу тебя жизни.

Во всех этих случаях мы имеем дело с одной из стратегий авторитарной личности, в переживаниях и поведении которой авторитарная агрессия сочетается с подобным же типом «любви». Мотивация власти преобразует любовь, превращая ее в нечто противоположное.

Социальная структура, агрессия и власть

Какую роль играет агрессия в структуре и динамике общества высокоразвитых животных? Рассмотрим то, что об этом говорил К. Лоренц, с тем, чтобы предложить ряд новых проблем и идей в этой малоразработанной проблемной сфере социальной психологии.

Основным принципом организации групп уже у высших животных является ранговый порядок. Когда есть такая система, каждый индивид знает, кто сильнее его и кто слабее. Он может уйти от сильного и попытаться подчинить себе слабого, если их пути пересекаются.

Как отмечалось ранее, понятие «порядок клевания» обозначает явление, широко распространенное в животном мире и хорошо известное биологам. Лоренц старается раскрыть его значение и приходит к выводу, что ранговый порядок ограничивает агрессию в сообществе. Абсолютное исключение агрессии или ее полное подавление вредно, так как сообщество не может защищаться от внешних нападений. Но не менее важно то, что у многих животных угроза агрессии или ее реальное применение создает напряжение, необходимое для соблюдения порядка. А в некоторых случаях порядок клевания защищает детенышей.

Все социальные животные являются «искателями статусов», поэтому между индивидами, занимающими близкие позиции в иерархии рангов, всегда имеются напряженные отношения. Члены группы преимущественно обращают внимание на экспрессивные движения лидеров, особенно тех, кто завоевал свою позицию путем агрессии и борьбы. На сходные движения индивидов с низким статусом почти никакого внимания не обращают. Вообще, в ходе эволюции значение старших и опытных животных все больше и больше возрастает. Это означает, что растет значение индивидуально приобретенной информации и опыта. Социальная жизнь увеличивает эволюционное значение обучаемости и интеллекта, так как эти качества полезны всему сообществу. Для тех, кто исследует социальную жизнь, представляет интерес следующее наблюдение: шимпанзе имитируют только поведение старших и опытных представителей своего вида. Возраст и опыт учитываются уже в сообществах животных. У некоторых зверей появляются группы старших лидеров, которые управляют сообществом совместно, защищаясь от претензий более молодых особей.

В чем цель внутривидовой агрессии? Обобщив свой анализ, Лоренц пришел к выводу, что целью внутривидовой агрессии никогда не является истребление вида. То здесь, то там иногда вспыхивают битвы, животные кусаются, раскрывают друг у друга вены, колют глаза своими рогами и т. п., но в природных условиях дело никогда не доходит до истребления вида. Другое дело – в условиях неволи, но, как остроумно замечает Лоренц, «конструкторы» эволюции эти особые, неприятные возможности не учитывали. Таким образом, основными функциями агрессии являются:

• распределение территории и пищи;

• отбор самых лучших отцов и матерей для молодняка;

• поддержание социального порядка;

• обеспечение лидерства самых опытных животных.

Такое лидерство позволяет принимать мудрые решения в пользу всего сообщества. Лоренц считает, что все это верно и для общества людей. Когда мы находимся в агрессивном состоянии, нашей целью редко является убийство противника. Мы бьем, заставляем подчиниться, считаться с нашим превосходством и мудростью. Убийство – крайний случай. Этологи считают, что агрессия не является сатанинским, разрушительным принципом. Агрессия – существенный аспект структуры тех институтов, целью которых является сохранение и защита жизни. Иногда она может использоваться ошибочно и привести к деструкции, но ведь это верно практически для любой части функциональной системы. Более того, мутация и отбор, эти великие «конструкторы», способствуют росту тех генеалогических систем, которые в качестве механизма, способствующего росту дружбы и любви, выбрали агрессию. Эту парадоксальную концепцию Лоренц излагает в десятой главе своего труда «Об агрессии».

Боевой энтузиазм и харизматическое лидерство

К. Лоренц выдвинул идею о существовании особой разновидности филогенетически обусловленного поведения, назвав его боевым энтузиазмом. Это состояние вдохновения, особой одержимости.

Хотя боевой энтузиазм и связан с индивидуальной агрессивностью, он все же является специализированной формой общинной агрессии. На индивидуальном уровне – это состояние вдохновения, когда все тело дрожит, всякие препятствия представляются ничтожными и преодолимыми, человек переживает убеждение, что имеет священные обязанности. Ослаблено осознание запрета убивать себе подобных, разум и аргументы против такого поведения подавлены путем обесценивания всех ценностей, которые могут считаться низкими и недостойными. Даже совершая жестокости и преступления, человек может иметь убежденность в своей правоте. Концептуальное мышление и моральная ответственность переживающего энтузиазм человека находятся на самом низком уровне. К. Лоренц приводит украинскую пословицу: «Когда знамена развернуты, весь разум – в трубе».

Поведение сторон представляется так: мускулы напряжены, руки приподняты и несколько повернуты вовнутрь, вследствие чего плечи выдвинуты вперед. Голова гордо поднята, подбородок выдвинут вперед, лицевые мускулы выражают «героическое лицо», волосы на руках стоят дыбом. Поскольку то же самое состояние можно вызвать и у самца шимпанзе, когда он защищает своих детенышей или свою группу, Лоренц выражает сомнение в том, что боевой энтузиазм человека имеет духовную природу. У шимпанзе волосы на теле становятся дыбом и издалека размеры его тела кажутся значительно больше, чем есть на самом деле. И кот тоже, таким образом, увеличивается в размерах. Дрожь человека – остаток от доисторических времен, вегетативная реакция, которая заставляет волосы стоять дыбом, хотя волосяной покров на теле современного человека очень незначительный или отсутствует.

Когда индивид переживает состояние боевого энтузиазма и идет защищать общину, он забывает все остальные свои интересы, в том числе семью и детей. Объекты, подлежащие защите, исторически могут меняться:

• община родственников;

• семья;

• общество в целом;

• национальная символика и т. п.

Связь индивида с этими ценностями осуществляется с помощью механизма импринтинга и образования условных рефлексов, считает Лоренц. Боевой энтузиазм – защитная реакция, которая должна быть изучена на уровне индивида, малых групп, общины, государства и нации в целом.

Абстрактные объекты также могут стать предметом защиты со стороны людей, охваченных боевым энтузиазмом. Какими будут последствия использования этого психического состояния, зависит от выбора цели. Эти цели могут быть моральными или аморальными, человек с энтузиазмом может совершать как величественные дела, так и низкие преступления. Развитие науки и культуры, осуществление великих свершений невозможно без энтузиазма.

Боевой энтузиазм наблюдается, причем иногда в массовом порядке, во время социальных революций. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с историей Великой французской революции, двух русских революций начала XX века. Изучение этнических конфликтов также предоставляет много примеров проявления людьми боевого энтузиазма. Например, злодеяния азербайджанцев в Сумгаите в 1988 году были совершены в состоянии энтузиазма.

Каков онтогенез боевого энтузиазма?

К. Лоренц считает боевой энтузиазм у человека подлинно автономным инстинктом, сходным с победной церемонией гусей. Этот инстинкт, по его мнению, имеет соответствующие формы поведения, свои релизеры и, как и сексуальная потребность или другой сильный инстинкт, рождает специфическое чувство удовлетворенности. Такое поведение и его результат так сильно влекут человека, что даже самый разумный индивид в политической жизни может действовать так же иррационально и аморально, как и в сексуальной жизни. Как и победная церемония, боевой энтузиазм оказывает влияние на социальную структуру. К. Лоренц считает также, что существование различных политических партий обусловлено тем, что создаются условия для проявления боевого энтузиазма. По-видимому, ошибочно более распространенное мнение, согласно которому сначала происходит разделение на партии, после чего начинается борьба. Потребность в проявлении боевого духа порождает различные политические партии, вызывает их к жизни. Вот почему борьба и войны неизбежны.

Какие стимулы вызывают боевой энтузиазм?

Ответ надо знать, считает К. Лоренц, иначе индивид не сможет взять под свой контроль это инстинктивное поведение. Самая типичная ситуация, в которой у человека возникает боевой энтузиазм, та, в которой своя референтная социальная группа находится перед лицом внешней опасности. Группа, с которой идентифицирует себя индивид, считается ценностью, в защиту которой выступает индивид. Другая ситуация – присутствие ненавистного противника, представляющего опасность для названных выше ценностей. Такими опасными объектами могут быть чужие этнические группы, диктаторы, идеологии, ересь и т. п. Умело действующие лидеры направляют боевой энтузиазм своих последователей на таких врагов и добиваются значительных успехов. Наконец, большое значение имеет присутствие внушающего доверие и энтузиазм лидера. Спектр таких лидеров тоже очень широк, считает Лоренц.

Как нетрудно видеть, проблема боевого энтузиазма непосредственно связана с очень актуальной проблемой харизматического лидерства, хотя ни Лоренц, ни другие исследователи эту связь открыто не обсуждают. Исследования и исторические примеры свидетельствуют, что харизматические лидеры вдохновляют своих последователей и ведут их за собой благодаря тому, что вызывают в них боевой энтузиазм.

Будучи наследуемым явлением, харизма лидера нацелена на инстинктивные глубины психики подчиненных. Такой лидер, как релизер, возбуждает в людях огромную энергию, энтузиазм и агрессивность. Двусторонняя инстинктивная основа харизматического лидерства возбуждает у последователей сильнейшие эмоции: агрессивность, восхищение, ненависть, энтузиазм и другие аффекты, а также автоматический конформизм. Все это нетрудно показать на исторических примерах. Достаточно вспомнить, как после возвращения Бонапарта из ссылки и в первые дни его «100 дней» народ полководцы и целые армии, направленные против него, добровольно сдавались ему и поддержали его с большим энтузиазмом. Но ведь это был человек, который на полях многочисленных сражений погубил целые поколения французов!

Для разных индивидов «лидерами-релизерами» боевого духа являются разные люди и авторитеты: для К. Лоренца – Чарльз Дарвин, для какого-либо военного – Наполеон или Суворов и т. п. Но то, что «выпускается» этими «раздражителями», в основном имеет сходные черты: это боевой энтузиазм.

Но самым главным условием выражения человеком своего боевого духа является присутствие многих других людей, охваченных сходными эмоциями. Абсолютное число присутствующих людей оказывает влияние на качество ответа. Чем больше людей, тем сильнее энтузиазм и выше претензии. Возбужденность и энтузиазм растут прямо пропорционально увеличению числа людей. Это создает опасность: массовый энтузиазм может стать очень опасным для отдельных индивидов и общества в целом.

Данные утверждения, однако, требуют некоторой корректировки. Социально-психологические исследования показали, что начиная с определенной величины дальнейшее увеличение числа присутствующих уже не приводит к заметным качественным последствиям. Присутствуют ли на митинге 200 тысяч или 220 тысяч человек – не суть важно для поведения членов толпы и ее лидеров. Главное то, что присутствует очень много людей.