Власть и агрессия. Агрессия в борьбе за власть

Известно, что два основных социальных процесса, происходящих в группах и между группами – это социальных процессов соперничество и сотрудничество. В каждый отрезок времени один из них преобладает над другим. Об этих процессах немало написано социологами и социальными психологами. Здесь вкратце будут представлены некоторые результаты исследования в данной области, в первую очередь с упором на труды Мортона Дойча, автора, многие годы посвятившего исследованию названных социальных процессов.

Основные идеи, которые были выдвинуты и проверены им эмпирическим путем, следующие: когда человек становится свидетелем деятельности соперничающей группы, у него усиливается латентная враждебность к другим и активизируется, как выражается М. Дойч, поведение «самопоиска». Это является результатом прежних неудач, которые его постигли в деле принятия групповых целей в ситуациях сотрудничества, но может быть также следствием прежнего опыта участия в жизни групп, в которых преобладало соперничество. Поэтому М. Дойч предположил, что стремление к соперничеству может быть также следствием неспособности учиться способам сотрудничества, а не только сверхсильного акцента на соперничество.

Если сотрудничество является важным элементом просоциального поведения, соперничество является таким же важным элементом асоциального поведения. Цели, за которые соперничают, носят более материальный характер и поэтому не могут служить усилению сплоченности групп. Никакое групповое усилие не может кристаллизоваться вокруг совокупности таких целей. Если вдобавок и средства, используемые для достижения таких целей, являются индивидуалистическими, тогда с неизбежностью возникает соперничество. Оно усиливается, когда социальные мотивы участия в группе для различных ее членов различны. К такому же результату приводит негомогенность действий, предназначенных для взаимного облегчения достижения целей. Негативно катектированные действия, то есть такие, к которым направлена отрицательная психическая энергия и отрицательные эмоции, вызывают негативные ответы и приводят к явному соперничеству ради ограниченного числа материальных целей. Члены такой группы значительно больше времени уделяют самим себе, чем другим, мало помогают друг другу и получают соответствующий ответ.

Ограничение возможностей других представляется соперничающей личности более важным, чем самоограничение. Когда другие, вместо того чтобы идти против таких людей, умеренно ограничивают себя, возникает умеренно враждебная ситуация.

Обструкционизм приводит к тому, что достижение даже рутинных целей для всех становится намного более трудным делом и возникают фрустрирующие ситуации.

Люди соперничают за высокий социальный статус, за власть и деньги, за женщин и ради некоторых других фундаментальных ценностей. Соперничество всегда потенциально содержит в себе враждебность к партнеру и возможность агрессии. Теперь рассмотрим, какие основные адаптивные стратегии используются людьми в ситуации соперничества.

И уже Чарльз Дарвин доказал, что происходит постоянная борьба и соперничество между видами и индивидами. В ходе эволюции соперничество, эгоистичность и агрессивность усиливаются, и это касается не только животных, но и человека. Борьба ведется за доминирование и лучшее приспособление к среде. Какие стратегии при этом применяются? Главной стратегией является агрессивное поведение. В животном мире эта стратегия возникает для достижения двух основных целей:

• для борьбы за обладание жизненными ресурсами, которые обычно недостаточно обильны и не достаются всем в необходимом количестве;

• в борьбе за территорию. Эффективность этой стратегии зависит от ряда условий: от силы и ловкости противника, от того, стоит ли цель таких усилий, и от доступности других, неагрессивных способов адаптации.

В этой борьбе победу одерживает тот, кто наносит повреждение своим врагам, у кого более острые зубы и клыки. Как говорил еще английский философ Томас Гоббс, идет война всех против всех. Ч. Дарвин, как и до него Я. Макиавелли, считал человека изначально греховным и агрессивным.

Биолог Дж. Мейнарт-Смит считает, что двумя основными стабильными стратегиями, возникшими в ходе эволюции, являются стратегия ястреба и стратегия голубя. Встретившись с врагом, ястребы всегда останавливаются и включаются в борьбу, голуби же поворачивают голову и уходят прочь.

В тех средах, где больше голубей, ястребы чаще встречаются с голубями и побеждают: ястребиная стратегия оправдывает себя. Поскольку голуби уходят из таких сред, постепенно число ястребов увеличивается, а это приводит к увеличению вероятности встреч ястреба с другими ястребами. В такой ситуации ястребиная стратегия становится опасной и дорогостоящей: более выгодна голубиная стратегия. Поэтому теперь уже начинает увеличиваться количество голубей. Начиная с определенного момента наблюдается обратный процесс: более выгодной опять становится ястребиная стратегия, и так – циклически. Дж. Мейнарт-Смит отмечает, что в отдельности ни ястребиная, ни голубиная стратегия не являются эволюционно стабильными.

Агрессия, связанная с соперничеством, приводит к ослаблению сплоченности группы и даже к ее распаду. Это явление иногда называют феноменом «поляризации». При усилении соперничества вербальное общение ограничивается до крайних пределов. Преобладающими становятся отрицательные эмоции: взаимная неприязнь, ненависть и презрение. Фрустрации усиливаются и в результате того, что группа, преследуя в основном материальные цели, теряет способность достижения социальных вознаграждений. Но если игнорируются групповые цели, становится трудным также достижение индивидуальных материальных целей. Изолированные в таких группах члены имеют только один выход – уход из группы.

Имея в виду эти отрицательные последствия, каждая группа или социальный класс ограничивают уровень допустимого соперничества, чтобы предотвратить данные отрицательные тенденции.

Еще одним недостатком агрессивной стратегии является то, что она требует очень много сил и напряжения, ослабляет даже победителя перед новыми противниками и оставляет много инвалидов – физических и психических калек.

Другие стратегии

Исследования показывают, что в ходе соперничества агрессия, уничтожение противника и причинение ему вреда не является единственной стратегией. Доказательство, уже приведенная точка зрения Дж. Мейнарта-Смита о том, что кроме ястребов появляются также голуби. Это касается не только и не столько животных, сколько людей, может быть, даже в значительно большей степени. В ходе соперничества и борьбы за существование люди могут избежать конфликтов с другими, используя различные способы: быстрое отступление и скрывание, уход в недоступные места, обман. Эти способы часто обеспечивают организмам более успешную адаптацию, чем борьба и агрессия.

Сходные способы в какой-то мере, но со спецификой, имеются и у людей, однако все еще недостаточно изучены. Знание названных способов и адаптивных стратегий создают необходимую основу для исследования механизмов приспособления на личностном и социально-психологическом уровнях.

Возникли также различные специфические комбинации описанных способов и стратегий. Стратегия возмездия: индивид ведет себя мирно с «голубями» и агрессивно – с «ястребами». Эта общая стратегия имеет свои варианты. Стратегией пробного возмездия называют следующее: индивид пытается использовать установку «ястреба», но, получив отпор, отказывается от нее. Компьютерная симуляция показала, что эти две комплексные стратегии эволюционно более устойчивы. Исходя из этого, пытаются объяснить, каким образом в ходе эволюции у многих видов возникли комплексные ритуалы, включающие угрозы, обман и уход. Какая стратегия будет избрана для адаптации, зависит также от индивидуальной истории побед и поражений. Чем больше неудач постигло индивида в прошлых эпизодах борьбы, тем менее охотно он будет включаться в новую борьбу. Считается поэтому, что «порядок клевания» отражает эволюционно стабильные стратегии агрессии.

Территория и плотность заселения во многом определяют агрессивное поведение животных. Однако уровень агрессивности является также функцией доступности ресурсов: на одной и той же территории и при одной и той же плотности заселения индивид может быть агрессивным или мирным в зависимости от доступности ресурсов.

Власть и агрессия

Как видно, соперничество всегда сочетается с агрессией. Поскольку в обществе идет постоянная борьба за власть, то в данном контексте наиболее интересно исследовать вопрос о взаимосвязи борьбы за власть и агрессии.

Власть – это возможность и способность оказать влияние на чувства, взгляды и поведение людей и использовать их физические и психические силы для достижения своих целей. Тот, кто обладает властью, осуществляет контроль над другими людьми, имеет возможность поощрять и наказывать их, заставляя работать в свою пользу.

Поскольку в обществе всегда меньше лидерских позиций, чем желающих занимать их, постольку и борьба за власть и должности неизбежна. Борьба за власть есть специальная разновидность соперничества между людьми за высокие ценности. В этой борьбе участвуют такие мощные мотивы социального поведения человека, как мотив власти и мотив достижения. Они почти всегда усиливают друг друга.

Борьба за власть становится особенно жестокой, когда социальная группа, которой хотят управлять, становится очень большой или когда уменьшается сфера развертывания человеческой, в том числе групповой, деятельности. В этих фрустрирующих условиях сдерживаемые до поры до времени злость и агрессивные импульсы могут прорываться и привести к кровопролитию.

Десмонд Моррис, автор нашумевшей и весьма удачной книги «Человеческий зоопарк», считает, что лидер может успешно управлять своей группой, если соблюдает следующие десять правил:

• Лидер должен отчетливо выставлять на обозрение общества костюмы, позы и жесты власти. Его костюмы должны быть качественнее, чем у его подчиненных. Отдыхая, он может откидываться назад или сидеть, тогда как другие должны стоять, пока он не разрешит им сесть. Когда он агрессивен и занят самоутверждением, должен быть или выглядеть выше других ростом: физический вид и поза должны соответствовать его психологическому статусу. Если у лидера небольшой рост, он должен носить широкий костюм и высокую шляпу. Он должен стоять на троне, на платформе, на машине или быть верхом на коне. Подчиненные обычно стараются показаться ниже его ростом: для этого предназначены поклоны и реверансы, приседания, коленопреклонение, прострации и другие символические действия. У современного лидера-демократа все это делается не так открыто, но проявления признаков того, что он – обладатель власти, выражаются в оформлении кабинета и жилища; в привычках, которые у него вырабатываются во время путешествий, и т. п. Его движения и жесты должны иметь тот смысл, что он здесь властелин, причем окружающие воспринимают эти символы подсознательно и непроизвольно отвечают жестами подчинения. Движения лидера спокойны и лишены напряжения, они продуманны и осмотрительны. Его взгляд тверд и заставляет подчиненных потупить свои взоры. Он не дергается, не царапает, не суетится, не колеблется. Все это – реакции, характерные для подчиненного человека. Если же лидер позволяет себе подобное поведение, значит, он плохо выполняет свою роль, и окружающие это сразу же замечают.

• В период активного соперничества лидер должен агрессивно угрожать подчиненным. Нельзя сразу же броситься в бой: резкое движение головы и пронзительный взор иногда достаточны для утверждения своей власти. Гнев и громкая речь спонтанно используются сильным лидером как обычные средства утверждения своей власти. Нередко от него требуется издавать строгие приказы, распоряжения и законы, разгромить возможного противника путем организации проверок его дел, произносить страстные речи. Лидеру вредно и опасно долго молчать. Недостаточно обладать властью: надо показать, что действительно имеешь ее.

• В моменты появления физической угрозы лидер или его представители должны уметь силой, с помощью насильственных действий, подчинить себе строптивых. Этому служат не физическая сила самого лидера, а специальные группы людей со своими орудиями труда.

• Лидер должен умело использовать свой ум, интеллектуальные возможности: гибкость и живость ума, хитрость, способность быстро принимать решения. Несмотря на то, что современные лидеры обычно содержат целый штат советников, собственный ум – важнее всего. Быстрое, но не совсем правильное решение нередко лучше медленного и более правильного.

• Следует подавлять стычки и ссоры подчиненных. Поступая так, лидер лишний раз доказывает, что обладает подлинной и эффективной властью. На подобных примерах молодежь учится тому, что в обществе есть сильный лидер.

• Лидер должен дать возможность своим непосредственным подчиненным в качестве вознаграждения пользоваться благами своего высокого положения. Но чересчур много свободы давать тоже не рекомендуется. Поэтому подлинный лидер не знает настоящей дружбы: подобная дружба возможна только между людьми с одинаковыми социальными статусами.

• Лидер должен защищать слабых членов группы от незаслуженных и несправедливых преследований.

• Лидер должен принимать решения, касающиеся социальной активности своей группы. Группа должна все время чувствовать на своей спине «толчки» от лидера. Лидер не должен просто реагировать на внешние требования, иначе его признают слабым и бесцветным. Лидер, политическая платформа которого не отличается оригинальностью, не может быть успешным.

• Лидер должен время от времени, используя различные дружеские жесты, успокаивать своих подчиненных высокого ранга, лично контактируя с ними. Улыбки, рукопожатия, даже ласка по отношению к детям подчиненных – хорошие средства установления дружеских отношений. Но как только лидер возвращается в свой беспокойный мир социального правления, его улыбка исчезает.

• В деле отражения внешней опасности лидер должен проявлять инициативу и отвести угрозу от своей группы.

Указывая на все вышеперечисленные средства осуществления власти и лидерства, В. Моррис все время проводит сравнения и аналогии между лидерами людей и обезьян. Он приходит к выводу, что лидерство есть естественное и наследуемое явление и что оно присуще всем живым существам, особенно млекопитающим. Правда, как уже отмечалось, это не новый вывод: он уже доказан исследованиями этологов – специалистов, изучающих поведение животных в естественных условиях их обитания.

Власть является мощным орудием нападения и одновременно средством защиты от нападения противников. Человек зачастую стремится обладать властью, поскольку его терзают тревога, страх, ненависть, чувство собственной слабости и неполноценности. Эти «предательские» состояния скрываются за независимым внешним видом и поведением лидера, за его позой и театральностью. В то же время тот, кто искренне стремится к власти, имеет превосходящие среднего человека силы и пользуется властью с целью их реализации. Но осуществлять свои потенции человек может тогда, когда служит определенному делу, целям каких-то социальных групп – семьи, рода, политической партии, нации или государства, когда преследует научные или религиозные цели. И если мотивация его сильна, любое серьезное препятствие на его пути будет фрустрировать его, вызывая ряд защитных реакций, в том числе агрессию. Но о фрустрациях лидеров стоит говорить отдельно и подробно.

Итак, агрессия очень часто является средством в борьбе за власть и сохранение своего доминирующего положения.

Инструментальная агрессия в борьбе за власть

Борьба за власть, за ее приобретение и удержание порой принимает ожесточенный характер. Борющиеся стороны нередко прибегают к помощи агрессии, во многих случаях к инструментальной ее разновидности.

Власть – широкое, многообразное и многогранное явление. Во всех тех случаях, когда один человек стремится установить контроль над другими и заставляет их служить своим целям, мы стоим перед явлением борьбы за власть. И это явление можно наблюдать в семье, в группах сверстников, в организациях, общинах, армии, полиции, в государственных органах правления, а также во взаимоотношениях этносов и государств.

Например, как охарактеризовать поведение ребенка, который капризничает, отказываясь послушаться матери, пока она не купит для него требуемые сладости? Действия ребенка, конечно, имеют сложный состав, но в них порой доминирует агрессия. И эта агрессия не преследует цель причинить вред и боль своей матери, которую он любит, а главным образом – заставить ее подчиниться своей воле и исполнить свои желания. Это попытка с помощью агрессивного поведения установить власть над родителем, следовательно, его поведение включает в качестве ведущего элемента инструментальную агрессию.

Данная разновидность агрессии является инструментом при совершении многих преступлений. Так, если цель группы преступников – воровство, но они встречают сопротивление, они могут применить физическое насилие и изолировать свидетелей. В подобных случаях преступники нередко признаются, что не хотели убивать человека, и в такой мотивировке есть доля истины. Но сложность ситуации состоит в том, что в самом ходе осуществления основного деяния может возникнуть желание причинить вред жертвам, даже отрицательные чувства к ним, вследствие чего к инструментальной агрессии прибавляется враждебная, вредоносная агрессия. При таком сочетании агрессивные действия становятся еще более разрушительными.

Опасность периодического применения инструментальной агрессии в борьбе за власть заключается в следующем:

• агрессия может стать ведущей адаптивной стратегией, как индивида, так и группы;

• в результате деятельность человека и социальных групп становится ригидной и опасной для общества;

• агрессия, если она применяется часто и приносит успех, может стать самостоятельным источником наслаждения для агрессора, приобретая тем самым способность к самоподкреплению.

Например, политик вследствие подобного развития его личности может приобрести садистические черты. Первоначально преимущественно инструментальная агрессия может связаться с более сложной мотивацией и стать чрезмерной. Человек в таких случаях совершает больше агрессивных действий и более жестоких, чем необходимо для достижения своих неагрессивных целей. Такая трансформация агрессии явно имела место у руководителей русской революции – Ленина, Троцкого, Сталина, а также у главарей немецких фашистов. Данное явление наблюдается как закономерность у политических преступников вообще.

Более того, у подобных лиц, да и у многих других, также в различных социальных группах сложная инструментально-враждебная агрессия может принимать упреждающий характер. Предполагая, что индивид Б имеет враждебные намерения по отношению к себе, индивид А предпринимает по отношению к нему предварительные, упреждающие агрессивные действия, стремясь сделать Б недееспособным. В таких случаях, чтобы убеждать себя в том, что Б является источником опасности, А начинает приписывать ему агрессивные намерения. Следовательно, упреждающая агрессия требует предварительной психологической подготовки, в ходе которой используются механизмы проективной и каузальной атрибуции.

Является ли авторитарная агрессия инструментальной?

Как и всякий другой человек, авторитарная личность также в различных ситуациях проявляет все разновидности агрессии. Поэтому проблему можно сформулировать следующим образом: какая разновидность агрессии преобладает в поведении авторитарной личности – враждебная или же инструментальная?

Лидер группы или организации может быть чрезмерно строгим и агрессивным со своими подчиненными, но не потому, что презирает или ненавидит их, а потому, что такая агрессия способствует достижению тех целей, которые он ставил перед собой в качестве главы данной организации, группы или даже государства. Это инструментальная агрессия. Но не исключается и противоположный случай – преобладание враждебной агрессии.

В теории лидерства данный вопрос требует дальнейшего исследования. Чтобы начать это дело, ниже предложены следующие гипотезы:

1. у лидеров демократического типа преобладает инструментальная агрессия, а у авторитарных, по-видимому, враждебная. Решение данного вопроса позволит несколько углубить психологическую теорию лидерства;

2. авторитарная агрессия подчиненного по отношению к вышестоящему является враждебной, а по отношению к своим подчиненным – преимущественно инструментальной.

Но если такой человек сильно фрустрирован вышестоящим или своим подчиненным, находится в состоянии стресса, то компонент враждебной агрессии в его поведении может преобладать.

Так, можно говорить о проективной агрессии, а более широко – об агрессии атрибутивной; есть основание для выделения регрессивной агрессии в качестве отдельной разновидности и т. п. Идея состоит также в том, что сочетание агрессии с каждым из защитно-адаптивных механизмов или с их комплексами придает ей специфичность, учет которой необходим для понимания сущности агрессивных действий, их психологических основ, возможных последствий и их динамических характеристик.