Вина, стыд и агрессия: эмоция, поступки, последствия

Фрустрация самосознания личности – самая тяжелая, мучительная форма этого явления, вызывающая интенсивные защитные ответы. Она сопровождается чувством унижения, стыда и вины, от которых человек, естественно, желает избавиться как можно скорее.

Такая фрустрация вызывает ряд защитных реакций, в числе которых эмоциональные – гнев, враждебность и желание отвечать агрессивными действиями на воздействие фрустратора. В целом все это понятно и знакомо из повседневной жизни. Что же касается конкретных эмпирических исследований, они, насколько нам дано судить, скорее всего, сосредоточиваются на задаче раскрытия связей агрессии с отдельными чувствами, переживаемыми фрустрированным человеком. Так, есть исследования, посвященные чувствам вины и стыда и их связям с агрессией. Ниже они будут вкратце рассмотрены, но всегда имея в виду тот более широкий социально-психологический комплекс, в котором они реально имеют место, а именно в контексте фрустрации «Я-концепции» личности и ее защитного поведения.

Чувство вины и агрессия

Чувство вины у человека появляется тогда, когда ему не удается как следует выполнить свои социальные обязанности, роли и обещания, в тех случаях, когда он вынужден, сознательно и намерено или против своей воли, нарушать какие-либо важные социальные нормы. Переживание вины сопровождается чувством сожаления о содеянном. Человек переживает состояние, традиционно называемое угрызениями совести, что означает не что иное, как активизацию целого комплекса норм и попыток возвращения личности к нормативному саморегулированию своего поведения. Вина, угрызения совести, образно говоря – это формы морального бунта против собственной личности.

Одним из способов избавления от чувства вины является просьба о прощении у пострадавшего. Говоря «Прошу прощения!» или «Извините!» человеку, перед которым мы чувствуем себя в чем-то виноватыми, мы как бы хотим уничтожить собственные ошибки и возвращаться к тому положению вещей, когда эти считающиеся ошибочными действия еще не были совершены. Это частный случай аннулирования совершенного действия, довольно распространенного защитного механизма, выступающего в самых разнообразных формах. Однако просьба о прощении устраняет фрустрацию и чувство вины только тогда, когда принимается пострадавшей стороной. Если же жертва наших неправильных действий не принимает наше извинение, ситуация резко меняется. От чувства вины человек невольно переходит в агрессивное состояние: чувство вины и новая фрустрация порождают более сильную защитную реакцию в виде комплекса гнева, враждебности и агрессивных действий, словесных и даже физических. Само переживание чувства виновности перед другим является вторичной фрустрацией личности, способной привести человека в состояние возмущения. Недаром, переживая чувство вины, люди начинают оправдывать себя и обвинять пострадавшего. Здесь к защитному комплексу присоединяются проективная и другие разновидности атрибуции, предпринимаются попытки дискредитации жертвы, особенно в том случае, если она отвергла извинения агрессора. Всякие попытки дискредитации людей, уже пострадавших от наших несправедливых действий, обмана и агрессии, являются новыми агрессивными действиями, с помощью которых индивид пытается освободиться от чувства вины.

Есть, конечно, и мирные способы избавления от этого чувства. В области этнополитики – это материальная и финансовая компенсация за нанесенный вред. Так, например, Германия в лице своих руководителей не только извинилась перед евреями, но и согласилась выплатить денежные компенсации жертвам холокоста. Конфликт между двумя нациями этими действиями, конечно, не исчерпывается, но, без сомнения, смягчается и частично вытесняется в сферу подсознательного этнофоров обеих сторон.

Эти идеи можно делать основой для более широкого обсуждения затронутых выше проблем при условии использования современных достижений психологии эмоций.

Стыд – это чувство, которое человек переживает, когда совершает действия, несовместимые с его положительным представлением о себе. Стыд переживается тогда, когда человек случайно или вынужденно раскрывает такие стороны своей личности или тела, которые обычно тщательно скрываются от посторонних наблюдателей. Если человек имеет высокие моральные принципы, то вынужденный совершить аморальный поступок переживает стыд. Если индивид считает себя храбрым и сильным, но ведет себя как трус, опять-таки у него появляется чувство стыда. Переживание этого чувства в виде последовательных эмоциональных состояний очень мучительно.

Стыдливость – это уже черта характера. Стыдливый человек избегает быть на виду у публики, ему не нравится быть в центре внимания людей, которые его оценивают. Такому человеку кажется, что все замечают его недостатки и издеваются над ним и т. п.

Каким образом стыд связан с агрессией? При чувстве стыда агрессивность человека в значительной степени направляется на собственную личность, что часто выражается неприкрыто. Такой человек критикует себя самым строгим образом, обзывает себя «подлецом», «глупым» и т. п. Формируется определенная оценка своего «Я», меняется структура «Я-концепции». Это, по существу, самоагрессия. Правы, по-видимому, те авторы, которые видят в агрессивных переживаниях такого человека два условно выделяемых этапа. На первом из них гнев и враждебность направляются на тех, кто виновен в том, что человек был вынужден переживать чувство стыда. Ведь человек всегда переживает стыд перед кем-то, индивидами или группами. Так что названные два этапа можно выделить и по другому критерию: перед кем переживает человек чувство стыда – перед собой, перед другими или перед собой и перед другими одновременно?

Тогда, когда вполне очевидно, кто виноват, агрессия направляется на этот объект. Правда, при этом могут играть защитную роль различные виды атрибуции. Однако ясно одно: если мы перед кем-то оказались в неприятном положении и переживали стыд, то даже в том случае, когда этот человек совсем не виноват в такой нашей фрустрации, он не вызывает в нас чувство симпатии. Он стал свидетелем нашего унижения, и он легко становится жертвой нашей агрессии. Недаром встречаются политические деятели, которые, добиваясь высокой власти, ликвидируют тех, кто в прошлом был свидетелем его унизительного положения. С этой точки зрения представляет особый интерес то, на что ранее уже обращалось внимание – деятельность крайне авторитарных правителей типа Гитлера и Сталина: Гитлер уничтожил даже могилу своего деда, а Сталин – многих своих сверстников, с которыми учился или начал революционную деятельность. Стыд и унижение или даже только возможность их переживания делают человека агрессивным, и эта агрессивность может принимать крайние, садистически-патологические формы.

Получены экспериментальные данные о том, что люди, которые склонны переживать стыд, имеют также склонность быть агрессивными. Опросы людей свидетельствуют, что «...чувство стыда действительно напрямую связано с гневом и агрессией. Другими словами, чем чаще люди переживают чувство стыда в процессе взаимодействия с другими, тем выше их склонность к гневу и агрессивному реагированию... Именно тенденция стыдливых людей бить по своему собственному “Я” лежит в основе их высокой склонности к агрессии. Каковы бы, однако, ни были настоящие источники взаимосвязи между стыдом и агрессией, ясно, что тенденция испытывать стыд потенциально опасна не только для лиц, переживающих подобные эмоции, но и для окружающих».

Стыд, агрессия и другие защитные механизмы

Личность, переживающая чувство стыда, безусловно, фрустрирована. Чем интенсивнее чувство стыда, тем глубже фрустрирован человек. Но если это фрустрация, то должны активизироваться не только агрессия, но и другие, неагрессивные защитные механизмы. В данном случае они выступают в тесной связи с агрессией. Этот вопрос в литературе по психологии агрессии почти не затрагивается. Интересно, что личности, переживающей эмоциональное состояние стыда, свойствен уход или бегство: эта адаптивная стратегия в подобных ситуациях очень уместна, поскольку стыд, как уже сказано, переживают перед другим человеком или перед группой. Когда человеку удается уйти, он оказывается перед самим собой, а другие могут появляться перед его внутренним взором лишь как психические образы. Здесь можно вспомнить сравнение референтной группы с внутренним форумом. Данный социально-психологический аспект проблемы взаимосвязи стыда и агрессии представляется очень интересным и малоисследованным.

Проблему, которая занимает исследователей, необходимо обсудить в двух аспектах:

1. какие формы косвенной и сублимированной агрессии используют люди, переживающие чувство стыда;

2. какие неагрессивные защитные механизмы подключаются к процессу психологической самозащиты личности.

Косвенные и сублимированные формы агрессии

Речь идет о словесной и символической агрессии, а также о творческой сублимации агрессии. Например, символической агрессией является символизация личности, заставляемой противниками переживать стыд. Людей, перед которыми человек чувствует стыд, он может символически наказывать своими достижениями, в том числе творческой работой.

Самоубийство и убийство – крайние формы поведения людей, переживающих стыд, зависть и унижения.

Неагрессивные защитные механизмы

Люди, переживающие стыд и ряд других тесно связанных с этим чувств, спонтанно пользуются еще и следующими защитными механизмами:

• атрибуцией, в частности проективной ее формой: на этапе самоагрессии человек, переживающий стыд, приписывает самому себе целый ряд отрицательных качеств и ошибок, которые якобы поставили его в такое унизительное положение;

• для перехода ко второму этапу своего агрессивного поведения и переноса агрессии на тех, перед кем ему стыдно, человек проецирует на этих людей ряд собственных черт и мотивов, а также осуществляет атрибуцию таких намерений, которые создают психологическую предпосылку для превращения их в жертв своей агрессии. Стоит полагать также, что одной из основ самоатрибуции является механизм интроекции.

Человек, переживающий интенсивный стыд, часто начинает вести себя инфантильно, что является свидетельством того, что он переживает возрастную психическую регрессию.

Предложена гипотеза, согласно которой в состоянии переживания глубокого и интенсивного стыда у человека мышление претерпевает значительные изменения. Да и внешне человек, которому стыдно появляться перед людьми, начинает выглядеть по-детски. У таких людей должен усиливаться страх перед людьми с высокими социальными статусами.

Стыд и рационализации

Тенденция к самооправданию – спутник почти всех фрустрированных состояний людей. Рационализации, по-видимому, должны быть особенно интенсивными при переживании чувств вины и стыда, но на втором этапе, когда агрессия направляется на тех, кого человек считает виновным в своей фрустрации. На данном этапе самооправдания сочетаются с обвинениями в адрес других и с агрессивными действиями. Стоит полагать также, что обвинение другого человека в своих бедствиях является еще одним способом самооправдания. Эти процессы могут быть насыщенными агрессивностью, желанием причинить вред людям, перед которыми человеку стыдно, или перед свидетелями своего унижения.

Стыд, «культура стыда» и агрессивность

Итак, можно считать установленным, что люди, переживающие чувство стыда, более склонны к агрессивности, чем те, у которых стыд выражен слабо.

Речь идет, конечно, о психически нормальных людях. То же самое было показано в случае чувства вины. Известно также, что существуют культуры, которые характеризуются этнологами и культурологами в качестве «культур стыда».

Проблема, которая здесь затронута и которая должна более подробно исследоваться в этнопсихологии, следующая:

1. являются ли этносы с «культурой стыда» более агрессивными, чем те этносы, в культуре которых преобладают другие чувства;

2. утверждается, что есть этносы совсем миролюбивые, неагрессивные. Возможно ли это? Можно утверждать, что такими, и то лишь в определенной степени, могут быть лишь те примитивные этносы, членам которых чувство стыда неведомо. Как только моральное развитие продвигается и у этнофоров появляются чувства стыда и вины, возникают также мотивы сильной агрессивности: последняя вызывает насильственные действия, которые направляются как на других, так и на самого себя;

3. голые этносы, должны быть менее агрессивными, чем одетые. Ведь проблема же: почему люди одеваются? Не только холод заставляет людей ходить в одежде, но и желание скрывать те части своего тела, показ которых вызывает стыд;

4. особенно интенсивной у стыдливых этносов становится внутриэтническая агрессия, поскольку люди ежедневно переживают стыд перед своими сородичами. Встречи с представителями других этносов – более редкие события;

5. расовые и этнические метисы, переживая более интенсивный стыд из-за своего происхождения, отличаются повышенной агрессивностью как к самим себе, так и к другим, а из последних – к тем, в присутствии или перед которыми им приходилось переживать стыд. Если чувства вины и стыда вызывают сильный гнев, то исследователи с учетом этой закономерности смогут лучше понять целый ряд интересных явлений, в том числе случаи межэтнического насилия и массовых преступлений, вплоть до этноцида.

Например, турецкий этнос, захватив Малую Азию и прилегающие районы, обнаружил там несравненно более высокую культуру, чем своя, и, установив над цивилизованными народами свою военно-административную власть, во взаимодействиях с ними всегда руководствовался чувствами зависти и враждебности. Турки, переживая стыд за свою отсталость, в конце концов решили уничтожить эти народы, но лишь после того, как в значительной степени усвоили их культуру и эксплуатировали их лучших представителей. Последние внесли неоценимый вклад в так называемую «турецкую культуру». Заинтересованный читатель может почерпнуть об этом ценные сведения, в частности из работ известного исследователя Д. Е. Еремеева.

Итак, в качестве дополнения к предложенным выше пяти утверждениям можно констатировать еще и следующее: стыд, по-видимому, нередко связывается с чувством зависти. А зависть, как эмоционально-когнитивный комплекс, включает в свой состав агрессивность и готовность к совершению насильственных действий.

Данная гипотеза, представленная в шести главных утверждениях, открывает новые возможности исследования взаимосвязей агрессии с другими психическими явлениями и тенденциями, возникающими как у индивидов, так и у социальных и этнических групп.

Осознание собственных ценностей и уровень агрессивности

Каждый акт самоосознания переводит в сферу сознания человека множество элементов «Я-концепции», которые составляют временную осознаваемую структуру – ситуативный «Я-образ». Как  уже известно, некоторые из этих «Я-образов» представляют собой как бы социальные маски, одеваемые людьми при исполнении различных социальных ролей.

Другие «Я-образы» имеют более глубокий характер, точнее и тоньше отражают сущность человека, его представления о себе, о ценности человеческой жизни, в целом – его систему индивидуальных мотивов и ценностей, его самооценки. Во всех «Я-образах» есть осознание определенных ценностей, но, по-видимому, наиболее важны те из них, с которыми человек отождествляет себя. Вот почему, исследуя взаимосвязи между самосознанием и агрессивным поведением человека, необходимо специально исследовать влияние его осознаваемых ценностей на уровень его агрессивности и на реальное агрессивное поведение. Уже проведены исследования, которые в определенной степени освещают данный аспект проблемы.

Из всех ценностей на агрессивное поведение по отношению к другим людям оказывают влияние, в первую очередь, следующие: представления индивида о природе человека и ценности человеческой жизни, а также представление о приемлемости или неприемлемости агрессии как разновидности социального поведения.

И еще одно явление следует иметь в виду при обсуждении этих вопросов: люди стремятся к тому, чтобы их взгляды, в том числе те, которые касаются основных ценностей, соответствовали их поведению. Когда нет такого соответствия, человек стремится изменить свое поведение или взгляды таким образом, чтобы восстановить гармонию. Сходные явления исследуются, в частности, в теории когнитивного диссонанса.

Причем влияние личных ценностей человека на его поведение тем значительнее, чем четче он осознает эти ценности. Поэтому специалисты очень верно замечают, что, если мы хотим, чтобы человек действовал в соответствии с высокими ценностями, мы должны делать эти ценности заметными для него, мы должны обратить его внимание на эти ценности.

Исходя из этого были высказаны следующие предположения: «Если выбор агрессии в качестве средства достижения цели одобряют, а саму агрессию рассматривают как приемлемую форму поведения, высокое самоосознание может привести к усилению внешних проявлений подобного поведения, поскольку индивиды стремятся привести свои поступки в соответствие со взглядами, которых придерживаются. Напротив, если агрессия считается неприемлемой, индивид с высоким самосознанием будет склонен к уменьшению интенсивности подобных действий...».

Эти предложения проверялись в целом ряде исследований и получили подтверждение. В проведенных экспериментах высокий уровень самоосознания обеспечивался тем, что испытуемые в ходе опыта видели себя в зеркале.

Итак, если человек считает агрессию, в том числе физическую, приемлемой формой поведения, высокий уровень самоосознания усиливает его агрессию. Такие люди, четко осознавая себя, одобряют агрессию. Если же человек отрицательно относится к агрессии, то при высоком уровне самоосознания уровень его агрессивности падает ниже обычного.

Здесь можно выдвинуть следующую идею: чтобы четче проанализировать подобные проблемы, следует видеть две подсистемы этих структурных элементов личности – положительных и отрицательных ценностей. Конечно, лучше иметь подробно разработанную концепцию личных ценностей человека, занимающих важное место в ее «Я-концепции». Только тогда станет возможным шаг за шагом и систематически исследовать связь различных аспектов «Я» с различными же формами поведения человека.

Одним из более общих выводов, основанных на подобного рода исследованиях, является следующий: самопознание и самопонимание оказывают влияние на поведение человека и на его взаимоотношения с другими людьми. Реальных фактов, подтверждающих данный вывод, масса. Например, высокомерный человек обращается с людьми пренебрежительно, тогда как, если в ходе своего развития он приобретает скромность, характер его взаимоотношений с людьми меняется, причем радикально. Возможны и обратные процессы, наблюдаемые в ходе психотерапии: если удается устранить комплекс неполноценности и депрессивность человека, его взаимоотношения с людьми меняются, он начинает вести себя более достойно.